"На мгновение мне показалось, что я погиб". Медик "Клаус" делится впечатлениями о штурмах, ранениях и "безупречной" эвакуации.

С боевым медиком "Клаусом" мы встретились в уютном кафе в центре города. За окном легкий снегопад, а в динамиках звучит "Merry Christmas". Но эта встреча – не о праздниках. Военный недавно вернулся с передовой после ранения. Его история – это суровая реальность войны, где каждая секунда может определить судьбу человека.

О вызовах, с которыми ежедневно сталкиваются медики на фронте, об ответственности и о том, как продолжать работать, когда сам нуждаешься в помощи – в материале РБК-Украина.

– Что побудило вас стать боевым медиком? Это было осознанное решение или результат обстоятельств?

– Это было абсолютно осознанное решение. Я мечтал об этом с детства. Еще с малых лет я хотел стать медиком. У меня есть старая публикация в Instagram, кажется, с 2014 года, где я подписал фото: "Через 7 лет я стану медиком, проверяйте".

В 2015 году прошел военный парад, который произвел на меня сильное впечатление. Я тогда был подростком, но медики на параде запомнились мне. Один из них нес советскую медицинскую сумку, другой – современную. Эта сцена впечатлила меня настолько, что я понял: я хочу этого. Это стало моей целью.

Позже я узнал о военно-медицинском факультете и начал готовиться к поступлению. Пропускал уроки, сосредоточился на ВНО. Это была моя цель "номер один".

– Как началась ваша служба?

– Я пришел в военкомат как студент-медик и объяснил, что хочу служить. В военкомате тогда сидел довольно молодой майор. Он посмотрел на меня и сказал: "Ты слишком молод, у тебя еще все впереди. Если тебя заберут, то только из-за того, что у тебя есть хоть какое-то образование". Он написал в моем заявлении "не согласен" и велел мне идти домой.

Но я решил иначе. Я обратился в добровольческий батальон. Когда там узнали, что я медик, собеседование сразу закончилось. Меня взяли без лишних вопросов.

– Какой был ваш первый опыт на фронте?

– Я начинал в добровольческом формировании территориальной громады (ДФТГ). Это была совершенно другая реальность. Без зарплаты, без документов, без обеспечения. Мы были добровольцами в полном смысле этого слова.

Тогда я не осознавал, насколько это было опасно. Мы шли воевать "пиратами", как сейчас иногда шутят. Просто ребята с автоматами, безо всяких гарантий. Если бы меня тогда убили, даже могилы не было бы.

Затем "Свобода", в которой я был, легализовалась в составе бригады "Рубеж".

– Как выглядит ваш типичный день на фронте?

– Все зависит от обстоятельств. Если ничего не происходит, то это копание окопов, поддержка позиций. Но когда что-то случается, все меняется. По рации поступает сообщение: "300-й, координаты такие-то". Берешь сумку, бросаешь все и бежишь к месту происшествия.

Там все зависит от ситуации: если можно, работаешь на месте, если нет, то эвакуируешь раненого в пункт сбора. Там его передают дальше – экипажу эвакуационного транспорта. У них уже больше оборудования и возможностей.

Фото: "Клаус" мечтал стать медиком еще с детства

– Всегда ли придерживаетесь правила "медик должен быть в безопасности"?

– Поначалу – нет. Я лез туда, где надо и где не надо. Думал только о том, чтобы выполнить свою задачу. Со временем стал более осторожным. Сослуживцы тоже начали больше меня беречь. Если идем на операцию, мне говорят: "Ты будешь последним в колонне, потому что если тебя ранят, нам всем будет гораздо труднее".

– Наверняка, зная, что вы в группе, работать легче и увереннее. А что самое сложное в вашей работе?

– Ответственность. Это невероятно тяжелая ноша. Есть моменты, когда на тебя смотрят и ждут действий, а ты иногда не знаешь, что делать, как это было в начале моей службы. Это страшно. Плюс есть моменты, когда ты понимаешь, что твоя ошибка может стоить жизни. Это такой груз, который трудно нести.

– Есть ли у вас истории, которые стали знаковыми, новый "день рождения"?

– Было несколько моментов, которые я хорошо запомнил. Один из них произошел в Серебрянском лесу, когда мы занимали позиции. Нас отправили в усиление к пехоте. Мы сидели, нас целый день накрывали артиллерией, но тогда казалось, что все терпимо. Должны были окопаться, но места в щели было мало, и меня отправили в соседнюю. Я пошел, там сидел дед из роты охраны. Мы закурили, разговорились.

В этот момент над головами начало свистеть. Я инстинктивно надел каску, а он – нет. Хотел выглянуть из-за бруствера, посмотреть, что происходит, потому что думал, что к нам подходят русские. И тут взрыв. Горячий воздух ударил в лицо. Все темнеет, свет будто выключается.

Я на секунду подумал, что меня убило. Открыл глаза – понял, что живой. Дед лежит рядом, голова в крови. Я достал гранату, потому что подумал, что это враг близко. Но потом понял, что в бруствер прилетел ВОГ. Мне повезло, каска спасла. У деда пострадала голова, но он выжил, начал подавать признаки жизни.

Горячий воздух ударил так сильно, что я сначала думал, будто обожгло лицо. Было очень страшно. Но этот случай меня научил. После такого каску я больше никогда не снимаю.

– Удалось ли вам после контузии от ВОГа пройти лечение?

– Да, я лечился, но уже потом, по хирургическому профилю.

– Это уже, получается, ранение, после которого вас отправили сюда на реабилитацию. Оно произошло во время выполнения обязанностей медика?

– Ранение я получил, выполняя обычные боевые задачи. Знаете, боевой медик – это не просто медик, который выполняет только медицинские функции. Он такой же боец, как все. Единственное отличие в том, что он имеет с собой дополнительное медицинское оборудование и расходные материалы для помощи. А еще медик имеет более высокий уровень подготовки и квалификации.

Как есть специалист-гранатометчик, который умело работает с гранатометами, или сапер, который может заминировать или разминировать, так и медик – это узкопрофильный специалист.

Фото: В подразделении важны специалисты всех специальностей (Getty Images)

– То есть ваша функция значительно шире просто медицинской?

– В нашем подразделении все специалисты важны, ведь команда должна быть универсальной. Мы взаимодополняем друг друга.

– Как именно вы получили ранения?

– Все произошло неожиданно и, как всегда, очень банально. Я заменил побратима, у которого были серьезные проблемы со спиной – грыжи, протрузии, которые есть практически у всех. Его отправили в медроту с рекомендацией отдохнуть пять дней.

Тогда были предчувствия, что смена будет сложной. Даже переход через переправу для меня обернулся приключением – я наступил на ветку, которая чуть не пробила мне ногу.

Первые два дня прошли более-менее нормально. Но на третий день у меня появилось какое-то предчувствие: я увидел баклажки с бензином и подумал, что это опас