Ирина Мудра, ОП: Специальный трибунал для России в 2025 году не начнет работу, однако ожидаются определенные изменения.

Когда начнет функционировать Специальный трибунал над Россией, почему Путину до сих пор не был "вручен" ордер за военные преступления, что ожидает Монголию, которая отказалась арестовывать российского президента, и когда Украина сможет получить репарации, – в интервью РБК-Украина рассказала заместитель главы ОП Ирина Мудра.

С момента начала полномасштабной войны с Россией Украина стремится к созданию Специального трибунала. Этот трибунал должен будет судить руководство РФ, военных и пропагандистов за военные преступления против украинцев. Тем не менее, уже три года Украина не может получить от иностранных партнеров ясной позиции по вопросу создания трибунала и лишения иммунитета кремлевской "тройки" – Владимира Путина, Сергея Лаврова и Михаила Мишустина.

В то же время Украина продолжает на международных судебных площадках доказывать причастность России к множеству военных преступлений, начиная не с 2022 года, а с 2014 года. Определенные успехи украинские юристы и дипломаты уже достигли, но не все международные арены однозначны в этом вопросе. Так же обстоят дела и с вопросами компенсации Украине за счет репараций, которые можно получить с замороженных счетов России за границей. О создании Специального трибунала, ордерах на арест Путина за военные преступления и российских деньгах в интервью РБК-Украина рассказала замглавы Офиса президента Ирина Мудра.

О спецтрибунале над Россией

– Спецтрибунал. Мы обсуждаем это с нашими партнерами с начала войны и предлагали исключительно модель ad hoc, то есть специальный трибунал под наш случай. Наши союзники долго сопротивлялись, предлагали разные варианты. Когда мы можем ожидать запуск трибунала?

– Идея возникла вскоре после начала полномасштабного вторжения в 2022 году, именно по преступлению агрессии, поскольку мы понимали, что у МУС нет юрисдикции и полномочий для преследования за преступление агрессии против Украины. На тот момент Украина не ратифицировала Римский статут, как и РФ, и, к сожалению, МУС не имеет таких полномочий в отношении Украины. Поэтому в начале 2023 года была создана коалиция государств – Координационная группа, целью которой является поиск и обсуждение правовых решений для создания трибунала. На данный момент в группе 41 государство.

После перехода в Офис Президента я возглавила это направление работы и хочу отметить, что мы достигли значительного прогресса в создании Специального трибунала. По итогам встреч коалиции в Вене и Риге, в которых я лично участвовала, мы смогли наконец согласовать модель Трибунала. Он будет создан на основании соглашения с Советом Европы, так как именно по модели Трибунала – международный он будет или интернационализированный, продолжались ожесточенные дискуссии. Поэтому модель на основании соглашения с Советом Европы будет считаться международной, то есть это будет международный трибунал.

Мы также разработали возможные решения по вопросу иммунитетов высших должностных лиц стран-агрессоров, которые до сих пор оставались основной проблемой. Помним, что была часть стран коалиции, которые категорически отвергали возможность снятия иммунитета с тройки главного политического и военного руководства государства-агрессора, а другая часть стран настаивала на том, что никто не должен пользоваться иммунитетом, когда речь идет о преступлении агрессии.

На самом деле те страны, которые настаивали на сохранении иммунитета, аргументируя тем, что это соответствует требованиям международного права, и у нас нет оснований для нарушения этих требований, больше боялись создания прецедента, который мог бы быть использован в отношении их лидеров. Мы понимаем, что для создания трибунала нет сроков давности, и у них было опасение, что их лидеры за какие-то прошлые события также могут быть привлечены к ответственности таким же трибуналом, который может быть создан коалицией других государств.

Переговоры были достаточно сложными. Я могу сказать, что мы отошли от первой теории и второй. То есть сейчас нет четких красных линий, что иммунитет должен быть или его не должно быть. Все эти детали, к сожалению, я не могу раскрыть, так как процесс переговоров продолжается. Но у нас наконец появилось понимание относительно того, как этот вопрос должен быть отражен в уставе трибунала, как к нему подходить. И создание самого трибунала сейчас выглядит намного более реалистично, чем это было еще летом этого года (интервью записано в декабре 2024 года - ред.).

Мы разработали определенную дорожную карту со сроками, как мы видим создание этого трибунала. Поэтому то, что я могу сказать открыто - в течение 2025 года будет значительный сдвиг в вопросе его создания. Он не заработает, но многое будет сделано, согласовано и утверждено для того, чтобы к концу года иметь понимание относительно структуры этого трибунала, уставных документов, места расположения и других организационных вопросов.

– Процесс создания трибунала довольно медленный. Как вы думаете, не влияет ли геополитическая роль России на замедление этого процесса среди наших партнеров? Почему-то, на мой взгляд, они тормозят в этом вопросе.

– Наши партнеры во всех вопросах тормозят, не только в этом. И в вопросе компенсации, и в вопросе конфискации, и в других вопросах. На самом деле они не живут в тех реалиях, в которых живем мы, поэтому для них это обыденное дело, одна из сотен задач, для нас это вопрос выживания и сохранения страны и народа. Очевидно, что Россия пытается сделать все возможное, чтобы у нас ничего не получилось. Их нарративы, их участие на площадке Организации Объединенных Наций, конечно, это все показывает. Они хотят, чтобы никакие юридические механизмы не были созданы.

Давайте вспомним, как они сопротивлялись ратификации Римского статута. В первую очередь, это было в проекте мартовского соглашения 2022 года, где было заложено, что Украина должна отказаться от ратификации Римского статута, а также от курса на НАТО и Европейский Союз. Поэтому совершенно понятно, почему Россия это делает, и она будет использовать все ресурсы, чтобы Украина этого не достигла.

Мы сейчас создаем прецеденты в международном праве, которых не было. Напомню, что сам Римский статут или Кампальские соглашения принимались почти 10 лет. То есть переговоры между странами длились 10 лет. Не просто собрать согласие всех стран, нужен юридически обязывающий документ для них, который должен пройти поддержку парламентов, ратификацию, это масштабная работа. Но я считаю, что за три года мы достигли значительного прогресса.

– Я это понимаю, просто вопрос в том, что мы – жертвы в этой войне, и при этом должны доказывать, почему трибунал над агрессором на базе украинской судебной системы, а не мировой – это плохая идея.

– Этот вопрос уже не обсуждается. Мы тоже настаиваем на том, что не должно быть передачи производств. В нашей юрисдикции не будет создания трибунала.

О признании агрессии РФ против Украины с 2014 года

– Относительно недавно ЕСПЧ подтвердил своим решением, что российские войска действительно были на Донбассе и в Крыму еще с 2014 года. Какова ценность этого решения для нас?

– ЕСПЧ установил ключевые факты, подтвердив, что на территории под юрисдикцией РФ с 11 мая 2014 года находятся российские военные. Суд отметил присутствие российских военных на Востоке Украины с апреля 2014 года и широкомасштабное развертывание российских войск на Востоке Украины не позднее августа 2014 года. ЕСПЧ также установил, что Россия имела значительное влияние на военную стратегию своих марионеточных администраций, поставляя оружие и другое военное обеспечение так называемым "ЛНР-ДНР" в значительных количествах и масштабах с